Я сам - Страница 8

2-е ВОСПОМИНАНИЕ. — Глава относится к 1899 году.

Б. П. Глушковский (1881–1916). — Л. В. Маяковская в книге «О Владимире Маяковском. Из воспоминаний сестры» (М., изд. «Детская литература», 1968) вспоминает. «Володе исполнилось шесть лет… Этим летом в Багдади собралось много молодежи. Был и Борис Полиевктович Глушковский, из семьи старых знакомых папы, сын будущей учительницы Володи. Он учился и Петербургском университете, а также в художественной школе «поощрения искусств».

Мы тогда очень увлекались стихами, особенно Пушкиным и ею «Евгением Онегиным». Читали, учили наизусть, рисовали иллюстрации к роману. Б. Глушковский срисовал из какого-то журнала Онегина, сидящего у зеркала, и придал ему сходство с собой…

Володя не сводил глаз с рисунка, пока тот не был закончен. Все предпосылки были таковы, что Володя мог считать Глушковского «Евгенионегиным». Такого мнения он оставался до тех пор, пока сам Не прочитал Пушкина» (стр. 51–52).

Кожаная тетрадища — После публикации «Я сам» Л. В. Маяковская нашла в своем архиве альбом, помеченный 1899 годом, в котором был «автопортрет Б. П. Глушковского». Маяковский в «автобиографии» через двадцать с лишним лет очень точно описал этот альбом.

3-е ВОСПОМИНАНИЕ. — Глава относится к 1899 году.

«В семье любили пение, музыку, танцы. Но этого не было в Багдади, отцу хотелось, чтобы кто-нибудь из нас, сестра или я, научились играть… Нужно было приобрести инструмент. Пошел «за стеной бесконечный шепот папы и мамы», — как писал Володя. Единственная возможность осуществления этого желания — испытанный в нашей семье способ: «рассрочка платежа». Так выписывались журналы и книги, так заказывал отец одежду в Тбилиси и пр.

Очевидно, Володя получил практическое объяснение того, что богатые свободно покупают, что им вздумается, и рассрочка платежа для тех, у кого средства ограничены» («Пережитое», стр. 16).

ДУРНЫЕ ПРИВЫЧКИ. Лето. Потрясающее количество гостей. — «Гости из Кутаиса приезжали на несколько дней. Отдыхали в селе, гуляли, катались на лошадях, ловили рыбу. Некоторым папа устраивал охоту в лесничестве, хотя сам не охотился. Это были веселые и торжественные праздники в нашем доме. И этим «дурным привычкам» наша семья всегда оставалась верна.

На фоне однообразной, лишенной культурных развлечений жизни в Багдади праздники и семейные торжества ярко выделялись.

Отцу, по натуре человеку веселому, щедрому и общительному, были близки обычаи грузинского гостеприимства и русского хлебосольства, которые вошли в наш семейный быт… Володя любил праздники. К его дню рождения… шили костюм, дарили подарки. Он заучивал наизусть новые стихи, так как приходилось «выступать» перед многочисленными гостями» («О Владимире Маяковском», стр. 53).

«Как-то раз перед толпою // Соплеменных гор…» — Речь идет о стихотворении М. Ю. Лермонтова «Спор».

КОРНИ РОМАНТИЗМА. Первый дом… — С 1889 года до весны 1898 года семья Маяковских жила в доме Кучухидзе, где и родился будущий поэт. Осенью 1899 года Маяковские переехали в дом Ананова, находившийся в старинной грузинской крепости, Очевидно, воспоминания поэта связаны с этим домом.

С балкона дома были видны снеговые горы, понижающиеся к северу, и Володя представлял за ними Россию, куда его «тянуло невероятнейше».

«Мы очень любили Грузию, ее народ, но наша семья крепко хранила язык, традиции и обычаи своих предков.

…мы понимали, что сердце всех народов России — Москва, и своими стремлениями были обращены к ней» («О Владимире Маяковском», стр. 59).

НЕОБЫЧАЙНОЕ. — Глава относится ко времени, проведенном поэтом в Багдадском лесничестве. «Володя с детства привык к лошадям и полюбил их.

Отец считал, что мальчик должен закаляться и привыкать ко всему в жизни, поэтому брал с собою в лес семилетнего сына. Володя был горд, чувствовал себя взрослым… В это время отец купил небольшого роста кавказскую смирную лошадь, которую звали «Мальчик». На ней ездил Володя» («Пережитое», стр. 20).

Завод князя Накишидзе. — «Завод Накашидзе, о котором упоминает Володя, находился в селе Хани, и там электричества в то время не было. Очевидно, у него перепутались названия заводов» («Пережитое», стр. 20).

УЧЕНИЕ. Учила мима и всякоюродные сестры. — Александра Алексеевна Маяковская в своей книге «Детство и юность Владимира Маяковского» писала. «Володя с четырех лет полюбил книги. Он часто просил меня читать ему. Если я была занята и не могла читать, он расстраивался, плакал. Тогда я бросала все дела и читала ему — сначала сказки, а затем басни Крылова, стихотворения Пушкина, Некрасова, Лермонтова и других поэтов. Читала я ему ежедневно.

Сказки его занимали недолго — он просил прочесть что-нибудь «правдушное». Особенно любил Володя стихи. Те, что ему нравились, он просил прочесть два-три раза, запоминал с моих слов и хорошо, выразительно читал наизусть» (стр. 7–8).

Старшая сестра поэта, учившаяся в то время в Тифлисском пансионе, также знакомила Володю с русской и зарубежной литературой. Любимым писателем семьи Маяковских был Н. В. Гоголь. Впоследствии В. Маяковский часто использовал гоголевские образы в своих произведениях («Два Чехова», «Рабочим Курска…», «Долг Украине», «Массам непонятно», «Слегка нахальные стихи товарищам из Эмкахи» и др.).

Кроме матери, старшей сестры Л. В. Маяковской, отца, Володю Маяковского учили грамоте и его родные, как это часто бывает в семьях. Летом в семье Маяковских обычно гостили двоюродные сестры и брат — дети Марии Константиновны Маяковской (в замужестве Киселевой). «Все уделяли Володе время и внимание — читали с ним, занимались, и он незаметно к шести годам выучился читать… Родители очень серьезно относились к воспитанию и образованию детей, можно сказать — это было целью их жизни» («Пережитое», стр. 21).